Доктор психологических наук, профессор МГУ Вероника Нуркова — внучка и правнучка двух героев войны — известного военачальника, руководителя легендарной «Дороги жизни» и рядового, попавшего в объектив Романа Кармена, когда тот снимал легендарный фильм о битве за Москву. В канун Дня Победы мы говорим с ней о том, какое значение имеет историческая память в становлении человека и почему историческими знаниями так легко манипулировать.
Прокуратура проводит проверку по очередному осквернению Вечного огня. На кадрах видео одна школьница прикуривает от святыни на мемориале Победы в Улан-Удэ сигарету, а другая фиксирует происходящее на мобильный телефон. Вероника Валерьевна, что не так с подростками, которые жарят сосиски на Вечном огне или совершают акты вандализма у других памятников?
Вероника Нуркова: Дело в том, что историческая память — это не просто знание истории. В нее входят только те события, которые так сильно задевают человека, что становятся фактами его собственной биографии. В этих подростков, конечно, вкладывали какие-то знания, но история Великой Отечественной войны для них так далека, что не вызывает настоящих переживаний и эмоций.
Но, наверное, не стоит во всем обвинять школу…
Вероника Нуркова: По мнению французского антрополога Хальбвакса, историческая память эффективнее всего передается через поколение — от бабушек и дедушек к внукам. Именно так оживают личные истории, реликвии, традиции… Логика здесь простая: я люблю своего дедушку, мой дедушка воевал, и поэтому все, что связано с Великой Отечественной войной, для меня является святыней, крайне меня интересует и волнует. Конечно, если семейные беседы не ведутся излишне пафосно и фальшиво, и дети не чувствуют за ними отсутствие душевной привязанности.
Вечный огонь, кому бы он ни был посвящен, героям 1812 года, 1905-го или 1941 года, для культурного человека это объект, который не допускает не только вандализма, но просто неуважительных и даже бытовых действий. Нет ничего предосудительного в том, чтобы съесть шаурму на улице, но не на постаменте же памятника Пушкину! И дело не столько во внешнем запрете, а в том, что культурному человеку буквально кусок в горло не полезет. Вхождение в культуру, не важно, какая она — российская, американская, китайская, строится на уважении к символам.
Но может ли далекая история психологически вызвать такие же эмоции, как, скажем, воспоминание о вчерашнем хоккейном матче?
Вероника Нуркова: Это расхожее мнение, что для молодежи Великая Отечественная война, то же самое что Куликовская битва — что-то из области абстрактной фантастики. События далекой истории могут переживаться как предельно актуальные, происходившие недавно, практически "здесь и сейчас". Причем не только с отдельным человеком, но и с целым народом. Вспомним балканские конфликты и противостояние в самой горячей фазе, когда США бомбили Югославию. Косово поле недалеко от Приштины известно как место крупной битвы сербских и османских войск в 1389 году. Для сербов это место примерно то же самое, что для нас Куликово поле. Такой полумифологический объект, не очень точно определяемый с археологической и исторической точек зрения, но который символизирует народное единство и победу. Сербы очень переживали из-за того, что Косово поле останется на территории другой страны. Вокруг этого были реальные кровавые события.
Для меня очевидно, что психологически Куликовская битва связана с Великой Отечественной войной. Но у нас в стране плохо презентуется эта преемственность
Для меня очевидно, что психологически Куликовская битва связана с Великой Отечественной войной. Но есть упущения в презентации этой преемственности. Ведь когда ситуация стала острой (перед Великой Отечественной войной), советские власти очень быстро поняли, что историческая политика "с чистого листа" — это потеря очень важных ресурсов. Тут же были призваны великие режиссеры, и массовый зритель увидел великолепные фильмы "Минин и Пожарский" Доллера-Пудовкина и "Александр Невский" Эйзенштейна. Историческая память и национальный язык — это то, что сплачивает или, наоборот, разъединяет людей.
Позвольте утилитарный вопрос? Для психологического благополучия полезно ли знать свою историю? Нам, например, со своим историческим бэкграундом, где в основном войны?
Вероника Нуркова: На протяжении последних десяти лет я принимала участие в масштабном исследовании под руководством Нормана Брауна, профессора университета в Эдмонтоне. В нем людей из 26 стран расспрашивали о самых значимых событиях их биографий. Понятно, что в основном это случаи из личной жизни. Но у некоторых, а таких людей среди россиян оказалось 20 процентов, есть и исторические факты. Например, у россиян старшего поколения — все то, что связано с Великой Отечественной, полетом Гагарина в космос, Олимпиадой-80. Интересно, что в топ-лист упоминаемых исторических событий вошла и смерть Владимира Высоцкого.
Кадр из фильма Романа Кармена: Боря Березанский и овчарка Гарт. Собака курсировала с донесениями через линию фронта и была убита снайпером. Фото: из архива Вероники Нурковой
Насколько люди психологически готовы, простите за сленг, вестись на фейки, принимать такую информацию за чистую монету?
Вероника Нуркова: Недавно в Соединенных Штатах провели на эту тему массовое исследование. Испытуемых было более пяти тысяч, и части из них показывали настоящие фотографии, а части — переделанные в Photoshop. Поддельные фотографии компрометировали двух президентов — Обаму и Буша-младшего. На одной из них Обама обнимался с президентом Ирана, а на другой — Буш во время урагана "Катрина" играл в гольф с одним очень известным игроком (в подписи подчеркивалось, что президент не счел нужным прервать свою игру, когда ему сообщили о том, что началось стихийное бедствие). Сравнивали реакцию республиканцев и демократов.
Оказалось, историческая память очень пластична и готова меняться под воздействием ситуации, но только в сторону, соответствующую политическим убеждениям. Более 60 процентов демократов и около 70 — республиканцев включали в свою память события с фотографий, компрометировавших лидеров противоположной партии. Через несколько месяцев они забывали, что узнали об изображенных на фотографиях событиях, когда принимали участие в эксперименте, очень эмоционально к ним относились и связывали их с последующими неуспехами президентов. А вот ложные фотографии лидеров своей партии они безошибочно опознавали как фейковые. В целом любые изображения обладают внушающим эффектом и придают событиям психологическую реальность.
Любые исторические события легко фальсифицируются. Даже "очевидцы" и "участники" очень быстро переориентируются. Важно только, чтобы новая история была для них психологически удобна и совпадала с их политическими убеждениями, ценностями, ожиданиями.
Ключевой вопрос
Как вам кажется, почему Великая Отечественная война спустя столько лет по-прежнему в центре национальной идеи и национального сознания россиян?
Нуркова: Это событие, в котором народ чувствует себя активным участником даже сейчас, через поколение. Не просто мы выиграли войну, потому что карты так легли или нами руководил великий полководец, а именно благодаря героическим усилиям всего народа, вопреки всему. История добровольчества, когда у военкоматов стояли очереди, говорит о нравственном выборе и всеобщем активном действии, что чрезвычайно важно для мироощущения народа.
Когда началась война, один мой дедушка Борис Березанский был студентом и одновременно работал на заводе "Серп и молот". Завод был важным оборонным предприятием, поэтому у сотрудников была бронь от призыва. Но на Покров в октябре 1941 года он ушел на фронт рядовым добровольцем защищать Москву. Мой прадед Феофан Лагунов был одним из руководителей обороны Ленинграда, начальником тыла Ленинградского фронта, организатором и руководителем легендарной "Ледовой дороги жизни".
В моем внутреннем мире и сегодня живут эти разные полюса войны. В руках у Бори Березанского была только своя собственная судьба и собака — восточно-европейская овчарка по кличке Гарт. Служил в конной разведке, получил осколок в живот во время ночной вылазки, родным послали похоронку. Чудом выжил, но части осколков выходили из его тела уже на моей памяти. Гарт погиб: он курсировал через линию фронта с донесениями за ошейником и однажды был "снят" немецким снайпером. Уже в конце 70-х годов минувшего века пионеры, посмотрев фильм Кармена о битве за Москву, разыскали моего деда. Им стало интересно, кто этот парень с собакой? Подружились. Борис Березанский стал символом служебных собаководов Москвы, хотя больше в жизни никогда не заводил собак. Да и Гарт был тетин, она эвакуировалась, а собаку взять с собой не смогла.
Генерал-лейтенант Феофан Лагунов руководил снабжением осажденного Ленинграда весь период блокады. Имея хорошее инженерное образование, он придумал собрать лыжи, обратившись по радио к жителям Ленинграда, приморозить их к еще тонкому льду и пустить по этим "рельсам" грузовики — такой была первая Дорога жизни. Люди, конечно, бывало, на этой узкой дороге тонули, но более полумиллиона человек спасли, а в город было завезено около 300 тонн продовольствия. После снятия блокады Феофан Лагунов командовал тылом 3-го Прибалтийского фронта, тылом 2-го Белорусского фронта, тылом Северной группы войск и тылом войск Дальнего Востока. Понятно, ел хлеб с маслом. Но бывал и под трибуналом…
